—
Камин зажечь нельзя – слишком сильные порывы ветра, да и шаровая молния может к
нам через трубу залететь,- ответил Илмар.- Старинной одежды мы не имеем, но
зато у нас есть подходящая музыка.
Он опустил правую руку под столешницу и произвёл
ею какие-то манипуляции. Внезапно комнату наполнили звуки струнных и духовых
инструментов. Они звучали со всех сторон, создавая впечатление большого
оркестра, окружившего своих слушателей. Спокойная и мелодичная музыка
расслабляла и завораживала, придавая всеобщей атмосфере неповторимый колорит.
—
Фантастика,- восхищённо воскликнул Герон.- В такой обстановке можно соблазнить
даже самую неприступную красавицу.
—
И ты сейчас жалеешь, что не взял с собой подружку,- засмеялся Илмар.
—
Любая из них сейчас просто плакала бы от счастья,- улыбнулся Герон.
"Да, ты совершил очень большую
ошибку",- проворчал Яфру.
"Насколько я понял, все мои подружки не в
твоём вкусе",- ответил ему журналист.
"На безрыбье и рак – рыба",-
философски заметил Яфру.
"Особенно, если ты не "рыбачил"
триста тысяч лет",- хохотнул Герон.
"Нехорошо смеяться над чужим горем,- укорил
его Яфру.- Ты бы лучше сделал бутерброд с икоркой, положил бы в тарелку печень
скумбы и налил рюмочку блекки. И тогда на некоторое время можно забыть и о
женщинах".
"Превосходное вино, изумительная закуска и
мысли о скорой встрече с прекрасной женщиной,- улыбнулся журналист.- Можно ли
такое состояние назвать божественным?"
"Вполне,- согласился с ним Яфру.- Именно
так и описывали жизнь богов некоторые древние народы. Правда, при этом они
почему-то забывали о том, какую тяжелую, кропотливую и ответственную работу
выполняли эти существа".
Илмар незаметно, но очень внимательно наблюдал
за выражением лица Герона. Он прекрасно понимал, что его сын сейчас с кем-то
беседует, но никак не мог уловить даже эхо этого разговора. Все его попытки
проникнуть в сознание Герона, в последнее время заканчивались неудачей. Между
ними стоял прочный и надёжный щит, пробиться сквозь который, Илмар был уже не в
силах. Утренняя проверка Нарфея на некоторое время успокоила отца, но к вечеру
его опять мучили сомнения. Он знал, как тяжело, а порою даже невозможно
увеличить свой энергетический потенциал. Но энергия Герона росла не по дням, а
по часам. Она увеличивала не только свою мощность, но и изменяла оттенок цвета,
что и вызывало удивление и озабоченность Илмара. И сейчас отец решил провести
своё расследование. Он начал тихо и медленно, так, чтобы не спугнуть Герона,
мысленно произносить молитву из Медной книги.
"Ах, чёрт!- воскликнул вдруг Яфру.- Мне
нужно срочно спрятаться. Твой отец читает заклинание. Забудь обо мне и
постарайся его чем-нибудь отвлечь".
После этих слов Яфру исчез. Герон выпил рюмку
блекки и прикрыл глаза, словно бы наслаждаясь ароматом и вкусом настойки. Но
лишь стоило закрыться его векам, как в нём сразу же проснулось внутреннее
зрение. Перед ним возникла удивительная картина. Его отец сидел за столом в
окружении ярко-голубого сияния, которое с каждой секундой становилось всё
сильнее и отчётливее. Своего тела Герон не увидел, потому что оно было
полностью скрыто ослепительным светом его энергии. Внезапно ореол отца изменил
свою форму и начал вытягиваться, приближаясь к Герону. Это была ещё одна
попытка Илмара проникнуть в сознание сына, но теперь уже с помощью заклинания.
"Отец, ты напрасно подвергаешь нас обоих
такому риску,- подумал Герон и увидел, что энергия отца замедлила своё
движение.- Ты не должен входить в моё сознание. По воле Нарфея его свойства
изменились, и оно стало поглощать и преобразовывать любую энергию, даже энергию
молнии".
Герон поставил пустую рюмку на стол и начал
соединять свои ладони. Когда между ними с треском проскочила большая искра,
энергия отца резко отскочила назад.
"Я понимаю твоё удивление, растерянность и
озабоченность,- продолжил Герон.- Но, поверь мне, я и сам испытываю такие же
чувства. Беда в том, что я пока ещё не могу полностью контролировать весь
процесс и поэтому считаю твои попытки весьма рискованными для нас обоих".
Илмар молчал, видимо обдумывая и взвешивая все
"за и "против", прежде чем принять решение. Но даже в это время
он не переставал читать заклинание.
"Я готов пожертвовать частью своей энергии,
лишь бы только убедиться, что с тобою всё в порядке",- наконец, произнёс
он.
"Хорошо,- вздохнул Герон.- Я вижу, что мне
не удалось тебя убедить. Ты, как всегда, хочешь испытать всё сам. Я открою тебе
своё сознание, но прошу тебя не посылать в него слишком много энергии".
Мысль Герона быстро спряталась в тайник и стала
оттуда наблюдать за происходящим.
Вскоре сквозь оболочку прорвался слабый и тонкий
лучик отцовской энергии. Он тщательно и осторожно осмотрелся и застыл в
недоумении. В этот момент Герон резко сократил оболочку и отсёк часть отцовской
энергии. Отрезанный луч превратился в маленький пульсирующий комочек, который
стал беспомощно и беспорядочно метаться внутри пустого сознания, тая и
растворяясь на глазах. Когда всё закончилось, мысль Герон вернулась и заполнила
собою всю оболочку.
Журналист открыл глаза и увидел перед собой
бледное лицо отца.
—
Тебе плохо?- испуганно вскочил со своего стула Герон.
—
Нет, нет, ничего,- Илмар жестом руки посадил его на место.- Сейчас пройдёт.
Он достал из кармана жестяную коробочку, похожую
на табакерку, и, открыв её, высыпал на ладонь щепоть измельчённого корня.
Положив в рот снадобье, Илмар медленно и сосредоточено стал его пережёвывать.
"Я же тебя предупреждал,- вздохнул Герон.-
Ну почему ты мне не веришь?"
"Я верю каждому зверю,- усмехнулся Илмар.-
Но больше всего я верю себе".
"Это было больно?"
"Нет. Просто появилась слабость и
головокружение, как при потере крови".
"Ты - гнусный пожиратель своих родных и
близких,- возмутился вернувшийся Яфру.- Как тебе такое в голову-то
пришло?"
"Я не знал, как мне иначе остановить
отца",- стал оправдываться Герон.
"И поэтому взял, да и откусил часть его
души,- продолжил за него Яфру.- У одного царя был очень простой способ
подстригать своих подданных: он отрубал им волосы вместе с головой".
"И поэтому они все ходили лысыми",-
сказал Герон.
"Откуда тебе это известно?"-
заинтересовался Яфру.
"Угадал",- ответил тот.
Илмар всё ещё продолжал жевать измельчённый
корешок. Его глаза были закрыты, а голова и верхняя част туловища едва заметно
раскачивались, словно он сидел не на стуле, а в кресле-качалке. Герон хотел
было окликнуть отца, но Яфру его остановил.
"Не мешай ему,- одёрнул он журналиста.-
Твой отец сейчас очень занят".
Герон осторожно взял пузырник и, стараясь не
звякнуть горлышком о бокал, наполнил его настойкой.
"Поразительно!- раздался в его голове
удивлённо-восхищённый голос Яфру.- Впервые вижу, как человек восстанавливает
часть утерянной энергии. Но мне кажется, что при этом Илмар что-то бормочет.
Неужели он читает какое-то заклинание? А ты случайно не знаешь то растение,
корень которого жуёт твой отец?"
"А тебе-то, зачем это знать?- подозрительно
спросил его Герон.- Уж не хочешь ли ты восстановить свой откушенный глаз?"
"Ты порою бываешь просто несносен,-
закряхтел Яфру.-Я не перестаю
удивляться своему терпению. Если бы мы познакомились при других
обстоятельствах, то сейчас я раздавил бы тебя, как комара".
"Если бы я знал, какой ты коварный
интриган, то ни за что не стал бы поднимать тебя со дна озера. За наше
здоровье!"
Герон медленно и с наслаждением выпил весь бокал
блекки.
"Скажи мне, Яфру,- он тихо поставил бокал
на стол.- А разве энергия Иризо не восстанавливает тебя?"
"Она возрождает и восполняет мои силы,-
продолжая наслаждаться вкусом и ароматом блекки, ответил тот.- Это - как пища
для голодного и ослабевшего человека или как вода для путника, страдающего от
жажды. А чистая энергия – это ядро и основа души. Достигая определённого
размера и концентрации, она не меняется (я имею в виду в большую сторону) на
протяжении всего своего существования. Для аналогии можно привести пример
человеческого тела, которое растёт и развивается только первую треть своей
жизни, а достигнув наивысшей точки роста, останавливается и почти в таком же
виде и умирает. Чистая энергия души, как и тело человека, может лишиться
какой-либо своей части. Такая потеря может произойти умышленно или в результате
несчастного случая, но никогда после этого ни то ни другое самостоятельно уже
не восстановится. До сегодняшнего вечера я не знал ни одного существа, которое
могло бы это сделать. Твой отец – великий волшебник, если умеет восстанавливать
чистую энергию души".
"Когда ты возродил моё тело из пепла, я
подумал, что ты и есть тот великий волшебник и маг",- признался Герон.
"Ну, что ты,- отмахнулся Яфру.- Я всего
лишь восстановил твой мозг и некоторые необходимые для его работы функции
организма. А затем немного изменил программу, по которой он работает. Так что
всю основную работу сделал ты сам. Элементарная задачка для любого ангела,
начинаю уже с третьей степени его развития".
Герон недоверчиво молчал, не зная, как относится
к словам бога-ящерицы.
"Это шутка?"- наконец, спросил он.
"Нет, чистая правда,- сказал Яфру.- Изменив
программу, по которой работает твой мозг, можно превратить тебя в любое
существо, живущее на Дагоне. Кстати, скорость твоего перевоплощения прямо
пропорциональна количеству и мощности твоей энергии. Однако провести операцию
перерождения без посторонней помощи ни ты, ни кто другой не в состоянии. Это –
одно из условий вашего существования. И всё же я был бы не так удивлён, если бы
твой отец вместо восстановления чистой энергии души, сейчас вырастил бы себе
новую руку или ногу. Во всяком случае, для меня такая процедура была бы
привычна и понятна".
"Ты недавно рассказывал о магических
вещах,- напомнил ему Герон.- Вы их заряжали чистой энергией?"
"Верно,- подтвердил Яфру.- Мы умышленно отдавали
часть такой энергии, чтобы создать себе надёжного помощника. Но не надо
забывать о том, что мы в любое время могли вернуть свою энергию, если, конечно,
она не попадала в шкатулку Фана".
Губы Илмара перестали шевелиться и шептать слова
молитвы. Он глубоко вздохнул, задержав на несколько мгновений воздух в лёгких
и, расслабившись с выдохом, медленно открыл глаза. В его взгляде можно было
прочитать усталость и отрешённость. Глаза смотрели на стол, но кажется совсем
того не замечали. Прошло несколько секунд и бледное лицо Илмара стало розоветь,
принимая свой здоровый прежний цвет, а в остекленевших зрачках появился
осмысленный блеск.
"Ты действительно очень опасен,- подумал
Илмар, глядя на сына.- Я бы никогда в это не поверил и поэтому должен был сам
во всём разобраться. Но что меня удивило больше всего, так это то, что в твоём
сознании я не обнаружил ничего, кроме абсолютной пустоты".
"Такая иллюзия – защитная реакция моего
сознания от проникновения извне",- произнёс Герон, сам не понимая, о чем
он сейчас говорит.
"В таком случае ты просто неуязвим и мне не
стоит больше беспокоиться о твоей душе,- сказал Илмар, наполняя свой бокал
блеккой.- Если ты стал таким по воле Нарфея, то мы обязаны принять это, как
должное и не задавать себе излишних и ненужных вопросов".
Он приподнял свой бокал над столом, приглашая
Герона последовать его примеру.
"Что ты там болтал вместо меня?"-
обращаясь к Яфру, спросил журналист, закусывая блекку нарезкой из ветчины.
"Я это сделал, опасаясь того, что ты
начнёшь говорить какую-нибудь ерунду,- ответил тот.- Извини, но у меня не было
времени предупреждать тебя".
"Я не перестаю удивляться своему терпению,-
передразнил его Герон.- Ты не боишься, что я тебе второй глаз откушу?"
"Нет, не боюсь,- самодовольно и победоносно
хрюкнул Яфру.- Я только что наблюдал весь процесс поглощения тобою чужой
энергии и сделал для себя кое-какие выводы. Думаю, что в скором времени ты
будешь для меня не опаснее москита".
"Блефуешь",- усмехнулся Герон.
"Ничуть,- ответил Яфру.- Скоро я
предоставлю тебе возможность в этом убедиться".
Герон заметил, что блекка сильно действует на
Яфру. Мысли зелёного божества приобрели оттенок бахвальства и кичливости. Они
стали звучать громче и потеряли прежнюю чёткость и ясность. Яфру быстро пьянел
и начал бормотать какую-то песенку, постукивая в такт ей своим хопером.
Журналист понял, что нужно срочно уходить, иначе отец непременно заметит
присутствие опьяневшего бога. Но Илмар опередил его.
—
Я, пожалуй, пойду отдыхать,- сказал он, вставая со стула.- Не забудь потушить
свечи пред тем, как пойдёшь спать. Музыку тебе оставить?
"Оставь, пусть играет",- властным
тоном приказал Яфру.
—
Если она не помешает тебе спать,- ответил Герон отцу.
—
Ничто не сможет помешать моему желанию уснуть,- улыбнулся Илмар.- Спокойной ночи.
—
Спокойной ночи,- сказал Герон.
"Приятных сновидений,- пожелал Яфру
вдогонку Илмару.- А мы лупасить не хотим. Мы ещё должны выфрать чекашку блекки
во славу великого Яфру и сбалдонить в его честь праздничную хору".
