Грозовые тучи сомкнулись над Гутарлау и зависли
над озером и посёлком тяжёлым чёрно-синим куполом. Резкие и сильные порывы
ветра подняли в воздух сухой песок и мелкий мусор, заставляя людей немедленно
покинуть пляж и скрыться за толстые стены своих убежищ. А ветер всё крепчал,
подгоняя служащих курортной зоны, торопливо собиравших лежаки и большие
парусиновые зонты. Волны с нарастающей силой и скоростью налетали на узкую
полоску песчаного берега, оставляя после себя рваную паутину коричневых
водорослей. Непогода набросилась на курортный район, словно сорвавшийся с цепи
пёс, обещая людям с лихвой компенсировать столь долгое время затишья и покоя.
На втором этаже дома Мелвинов, в спальной
комнате на кровати лежало тело Герона, а его душа унеслась вместе с Яфру ввысь,
туда, где между тёмных, свинцовых туч рождались ослепительные вспышки молний.
Сознание журналиста ещё не умело пользоваться информационными полями и
астральным зрением, и поэтому не могло наблюдать того, что происходит вокруг. Во время своего единственного путешествия к
яфридам оно пользовалось зрением Яфру, но сейчас этот бог был занят
исключительно самим собой. Он кружился и петлял между тучами, пытаясь угадать,
в каком месте возникнет разряд.
Наконец, ему удалось попасть в нужную точку и
поймать одну из молний, но он немного опоздал и захватил лишь малую часть её
энергии. Душа Яфру вспыхнула ярким изумрудным цветом и стала похожа на шар,
внутри которого клокотала и бурлила энергия молнии, постепенно превращаясь в
энергию бога яфридов. Охваченный спортивным и охотничьим азартом, Яфру совсем
забыл, что он теперь не один и даже не подумал о том, как столь мощный разряд
может отразиться на сознании Герона. Он только почувствовал, что молния слишком
быстро растворилась в нём но, не придав этому особого значения, Яфру бросился
на поиски следующего разряда.
В тот момент, когда энергия молнии ворвалась в
сознание Герона, он получил тяжёлый и резкий удар, полностью оглушивший и
ослепивший его. Душа журналиста корчилась и извивалась. Она билась в судорогах,
пытаясь сопротивляться и устоять перед натиском внезапного вторжения. Сознание
Герона было на грани разрушения, когда почувствовало некоторое облегчение. Раздавленное
и почти парализованное, оно, наконец, обрело способность мыслить. И тогда Герон
закричал:
—
Прекрати! Прекрати сейчас же, Яфру!
Ему казалось, что он кричит очень громко, но в
действительности крик его был не сильнее писка полевой мыши. Яфру не отвечал и
Герон догадался, что тот пытается поймать вторую молнию.
"Ещё один такой удар – и мне конец"-
понял Герон и, собрав все свои силы, стал медленно продвигаться к тайному
убежищу, надеясь найти в нём спасение от разрушительной энергии.
Он заполз в чулан, который уже не казался ему
таким тёмным и мрачным, как в прошлый раз. Его окружало светло-серое
пространство, похожее на густой утренний туман, находившийся в постоянном
движении. Оно струилось и клубилось вокруг Герона, принимая странные очертания
замысловатых и объёмных узоров.
Второй удар снова оглушил журналиста, и по
мощности новый разряд намного превосходил первый, но на этот раз энергия молнии
не причинила ему сильной боли. Она бурлила и кипела в пустой оболочке его
сознания, не в силах разрушить тонкую перегородку, отделявшую её от Герона. Неистовая
и бушующая сила молнии, пойманная богом в ловушку, старалась вырваться наружу,
но не найдя выхода, начала постепенно рассасываться.
Сознание Герона тоже стало менять свою
структуру. Оно приобрело более яркий, пронзительный оттенок голубого
пульсирующего сияния и значительно увеличилось в объёме. Туман в чулане
понемногу рассеялся и сквозь перегородку, ставшую почти прозрачной, Герон
увидел остатки молнии, которые кружились и гасли, словно искры костра.
"Как же его остановить,- лихорадочно думал
журналист.- Он меня совсем не слышит. Сколько ещё таких ударов я смогу
выдержать? А если следующий разряд будет слишком велик для меня?"
Но не успел он додумать, как новый взрыв потряс
его убежище. На этот раз Яфру удалось поймать очень сильную молнию.
Герона отбросило от перегородки и закружило в
диком вихре под рёв и завывание урагана, ворвавшегося в оболочку его сознания.
Маленький сгусток голубой энергии, который сейчас и назывался Героном, кружился
волчком на краю кратера, внезапно проснувшегося вулкана.
Он очень долго приходил в себя после этого
взрыва. Когда же его сознание просветлело, Герон обнаружил, что перегородка
исчезла. Нет, она осталась на месте, но стала прозрачной, как стекло. Вслед за
ней начало исчезать и само сознание. Оно быстро превращалось в невидимку,
позволяя увидеть то, что сейчас происходило вокруг. У Герона появилась
способность видеть с помощью своей мысли. В нём проснулось астральное зрение.
Яфру в это время уже охотился за новой молнией.
Он кружился меж туч, словно коршун, выискивая добычу и, наконец, зависнув на
одно мгновение, бросился в нужное место. Герон понял, что сейчас произойдёт ещё
один взрыв, который, возможно, станет последним для его сознания. Он собрал все
свои силы и волю в кулак и отчаянно рванулся в сторону.
Душа Яфру в момент нападения сильно уменьшалась
в объёме, и поэтому Герону удалось изменить траекторию её полёта. Яфру
промахнулся. Он в недоумении остановился, не понимая, как такое могло произойти.
Затем недовольно фыркнул и снова стал кружиться, подыскивая очередную молнию.
Герон не решался покинуть убежище, опасаясь, что
не успеет предупредить Яфру и тот поймает новый разряд раньше, чем ему удастся
спрятаться в чулане. И к тому же он теперь не знал и не видел, где находится
дверь в тайник. Ему ничего не оставалось делать, как пытаться и дальше
препятствовать такой убийственной для него охоте. Герон напряжённо следил за
каждым движением Яфру, и ему показалось, что он начал улавливать намерения
этого бога.
Следующий свой бросок Яфру явно скорректировал,
принимая во внимание постигшую его только что неудачу. Но Герон был начеку и
поэтому метнулся в противоположную сторону.
Бог яфридов был вне себя от ярости. Его
изумрудное облако стало возмущённо пульсировать, разбрасывая вокруг себя искры,
похожие на новогодние бенгальские огни.
"Матерится, наверное,- усмехнулся Герон.-
Ну, не всё, знаешь ли, коту масленица. Бывают и постные дни".
Воспользовавшись этой заминкой, он начал искать
выход из тайника, ставшего совершенно прозрачным. Мысль Герона билась о
невидимую перегородку, как птица, случайно попавшая в дом, пытается пролететь
сквозь стекло закрытого окна.
Облако Яфру перестало пульсировать и неподвижно
зависло в воздухе. По его поверхности побежали разноцветные лучи и кольца,
освещая и сканируя сознание.
"Внеплановая проверка,- догадался Герон.-
Это радует. Может быть, хоть теперь он поймёт, что же, в самом деле,
случилось?"
Каждый раз, когда очередной луч или кольцо
касались того места, где находилось сознание журналиста, они на мгновение
останавливались и вспыхивали оранжевым светом. Герон, уставший искать выход, с
интересом наблюдал за этим процессом.
Закончив проверку, Яфру решил осмотреть сознание
своего нового друга. Изумрудный луч проник в оболочку и стал, словно прожектор
освещать пустое пространство. Герону нужно было как-то откликнуться на это
вторжение, но понимая, что Яфру его не слышит, он попытался управлять оболочкой
из чулана, неожиданно превратившегося в стеклянную тюрьму. Сосредоточившись и
сконцентрировав всё внимание на желаемое действие, он стал мысленно уменьшать
объём своего сознания.
Удивительно, но это у него получилось. Яфру,
заметив движение, на мгновение замер и вновь продолжил осмотр, но уже более
энергично. Герон напрягся, резко сокращая соединение с Яфру, и отсёк луч
прожектора. Пучок изумрудной энергии превратился в небольшой сгусток и стал
беспорядочно метаться по пустой оболочке, постепенно ослабевая и растворяясь в
сознании журналиста.
"Эге,- удивился Герон.- Кажется, я откусил
что-то от Яфру. Интересно, мне дурно от его энергии не станет?"
Яфру испугался. Это было заметно по тому, как
часто и взволнованно задышало его облако. Внезапно он бросился вниз и влетел в
спальню Герона.
На кровати в неестественной и напряжённой позе
лежало обезображенное тело журналиста. Вся кожа на нём почернела и
потрескалась, глаза вылезли из орбит, а на лице застыла маска невыносимой боли.
"Всё. Я – труп,- обречённо подумал Герон.-
Этот кретин убил меня".
Облако Яфру погрузилось в бездыханное тело.
Теперь Герон наблюдал за своим телом изнутри. Он смотрел на почерневшие и
высохшие органы, на запёкшуюся в мёртвых жилах кровь и уменьшившийся до
размеров грецкого ореха мозг.
"Доигрался хрен на скрипке,- почти с
ненавистью подумал он о Яфру.- Если этот ловец молний не вернёт к жизни моё
тело, то я сожру его изнутри. Я выгрызу ему все внутренности и превращу его
существование в кошмар".
Внезапно головной мозг Герона начал расти и
увеличиваться в объёме, заполняя всё свободное пространство черепной коробки.
После этого кровь превратилась сначала в густое желе, а затем и в жидкость.
Сердце стало медленно сокращаться, возобновляя циркуляцию кровеносной системы.
Постепенно все внутренние органы и мышцы приобрели свою эластичность, и тело
журналиста обмякло и выпрямилось. Верхний слой кожи превратился в струпья, под
которыми находился чистый и здоровый кожный покров. Ещё несколько минут ушло на
то, чтобы восстановить глаза и ногти, выровнять дыхание и привести в норму
давление и пульс.
"Восставший из пепла,- изумлённо думал
Герон.- Если бы Яфру заведовал отделением реанимации в нашей больнице, то
служащие морга остались бы без работы".
Яфру закончил процесс воскрешения и замер,
ожидая, что Герон как-нибудь откликнется на это событие.
"Однако, грязи после такой операции тоже
достаточно,- усмехнулся журналист, глядя на отвалившиеся ногти, волосы и
струпья старой кожи.- А я даже встать не могу. Как же мне найти эту проклятую
дверь…? А если она вообще исчезла и я останусь лежать здесь в летаргическом
сне, пока не одряхлею и не умру? Может, этот зелёный балбес придумает, как
вытащить меня отсюда? Но он, кажется, даже и не подозревает, где я сейчас
нахожусь. Да, интересная ситуация".
Герон уже устал от сегодняшних потрясений, и ему
захотелось просто забыться и спрятаться от всего мира. Он свернулся в клубок,
словно ёжик, и попытался расслабиться и отключиться от внешних раздражителей.
Его мысль замкнулась в кольцо и стала медленно и монотонно вращаться, не
пытаясь вырваться из замкнутого пространства. Время остановилось, а может быть,
и совсем исчезло, но это сейчас не имело никакого значения. Мысль успокоилась и
уснула, впадая в состояние, при котором невозможно воспользоваться астральным
зрением.
Яфру всё время звал Герона. Но теперь он уже не пытался
проникнуть в его сознание, помня о том, как совсем недавно оно оторвало и
проглотило часть его чистой энергии. Бог яфридов и сам мог передавать
журналисту свою энергию, но это происходило несколько иначе. При сознательной
передаче энергия Яфру проходила через оболочку, полностью трансформируясь в
точке соприкосновения. Проникновение чистой энергии бога в сознание Герона было
крайне нежелательно и даже опасно, но Яфру не видел другого способа отыскать
своего друга. Для него стало полной неожиданностью поглощение и захват чистой
божественной энергии. Ни одно существо во Вселенной не могло растворить в себе
такую энергию. А если принять во внимание то обстоятельство, что Герон всё
время молчал, то беспокойство Яфру вскоре уже можно было назвать паникой. Ему
стало казаться, что место Герона заняло какое-то неизвестное и молчаливое
существо, которое будет пожирать его изнутри, разрастаясь, как раковая опухоль.
И он стал всерьёз склоняться к мысли, что ему всё же придётся, несмотря ни на
что, обратиться к Нарфею, лишь бы только выяснить, куда исчез Герон и что это
за странное ярко-голубое пятно, пожирающее его энергию и растущее прямо на
глазах.
Энергией молнии, Иризо и самой Дагоны могли
пользоваться все посланники космоса. Это были необходимые составляющие для
создания новых существ на планете. И сейчас Яфру боялся, что вместе с молнией в
его сознание попал неизвестный вирус, который убил Герона и теперь хочет
уничтожить и его. Тело журналиста лежало без движения уже несколько часов, и
Яфру лихорадочно думал о том, что, не опоздает ли он, безуспешно ожидая
возвращения Герона. Он постоянно запускал систему диагностики, пытаясь выявить
нежелательные процессы в своём сознании. И всякий раз результаты проверки доказывали
невозможность определения того, что сейчас происходило в районе голубого пятна.
"Ампутации не избежать,- с тоской думал
Яфру.- Если я не погибну во время операции, то после неё непременно останусь
калекой".
Мысль Герона стала просыпаться и медленно
возвращаться в своё прежнее состояние. Оглядевшись по сторонам, она с
удивлением поняла, что снова находится в тёмном чулане и видит светло-серый
проём выхода. Голубой сгусток энергии покинул тайное убежище и заполнил собою
всю оболочку сознания. Тело журналиста вздрогнуло, лёгкие расширились, производя
глубокий вдох, и вслед за этим открылись глаза.
"Гера, ты меня слышишь?"- возбуждённо
закричал Яфру.
Герон обвёл взглядом видимую часть комнаты,
пошевелил руками и ногами, а затем медленно приподнялся и сел на кровать. От
этого движения струпья старой кожи вместе с остатками волос полетели вниз.
"Да",- ответил он без особого
энтузиазма.
"Как ты себя чувствуешь?"- радостно
спросил его Яфру.
Герон снова глубоко вздохнул и выдержал
многозначительную паузу.
"Боюсь, что я не смогу передать словами все
те чувства, которые сейчас испытываю по отношению к тебе,- мрачно и медленно
произнёс он.- Ты изуродовал и убил моё тело. И лишь по счастливой случайности
тебе не удалось разрушить моё сознание. Как ты думаешь, какие чувства после
всего этого я должен испытывать?"
Яфру громко и шумно засопел.
"Да, я виноват,- наконец, воскликнул он.-
Но почему ты думаешь, что боги не умеют ошибаться?"
"Потому, что вам многое дано,- отрезал
Герон.- Вы не имеете права на ошибки. Слишком дорогую цену за них приходится
платить тем существам, которых вы создаёте".
"Мы вас создаём по своему образу и
подобию,- возразил ему Яфру.- А это означает, что способность ошибаться у нас
общая. Мыслящее существо обязано ошибаться, иначе у него не будет что с чем
сравнивать, и оно не станет приобретать опыт в процессе своего развития. Ты
пойми, что наш с тобой случай просто уникальный. Я только начал изучать это
явление. Да, я действительно не подумал о том, как энергия молнии может
отразиться на твоём самочувствии".
"Какое самочувствие!?- возмущённо закричал
Герон.- Ты же меня убил! Или ты уже забыл, на что было похоже моё тело, когда
мы вернулись в эту комнату?"
"Ты всё видел?"- удивился Яфру.
"А почему тебя это удивляет?"
"Только с помощью астрального зрения можно
мысленно видеть,- пояснил Яфру.- Но им невозможно научиться пользоваться за
такой короткий срок. А что ты ещё видел?"