Ваши публикации

Он нащупал ногами мягкие тапочки, стоявшие у кровати, встал и пошёл в ванную комнату. Почистив зубы и умывшись, он, стоя перед зеркалом и вытирая лицо полотенцем, поймал себя на мысли о том, что он опять вспоминает свой сон. Ведь он столько лет собирал старинные вещи, а тут один короткий сон показал ему такое количество этих предметов, что они не вместились бы ни в одну коллекцию мира. Нет, он не собирался продолжать свою страсть и с большим удовольствием отдал бы сейчас всю свою коллекцию в любой из музеев. Но это было невозможно. Церковь никогда не допустит, чтобы простой народ увидел эти предметы. Да и ему после этого прямая дорога в тюрьму. Но интерес к истории человечества у него не пропал. В глубине души он надеялся, что если не он, так его потомки смогут показать людям его коллекцию.

"Что же хочет предложить мне Зацман? Он ведь прекрасно знает мои требования. Для того чтобы меня разыскивать, ему нужно иметь очень ценный предмет. К тому же, это - первый случай, когда он сам ищет встречи со мной. Рубин, если он у него есть, надо предлагать мне как бы невзначай. И так, чтобы он не смог заслонить собою ценность этой вещи. Да что я гадаю? Сейчас выпью стакан кефира и пойду ему звонить".

Он повесил полотенце на крючок, причесался и почти не хромая пошёл на кухню. Адам и Зара жили в маленьком и уютном домике на территории санатория. Таких домиков здесь было несколько десятков. И хоть они и стояли недалеко друг от друга, кусты и деревья, что их разделяли, создавали видимость уюта и уединения. Здесь всегда было тихо и спокойно. И не только потому, что жили в них в основном выздоравливающие. Порядки и законы санатория запрещали шуметь на его территории. Любителям повеселиться в шумной компании хватало других мест на побережье озера. Питаться здесь можно было как у себя, так и в ресторане санатория. Нужно было только заранее предупреждать поваров о своём приходе. В санатории во всём существовала система выбора, кроме обязательного лечения, если, конечно, оно было предписано врачами. Поэтому люди здесь чувствовали себя свободно и легко, почти как дома. Соседи знакомились и сближались также легко и быстро, как пассажиры в поезде дальнего следствия. И часто ходили в гости поболтать, поделиться новостями и поиграть в шахматы и нарды. Окно кухни выходило на аллею и, взглянув в него, Адам увидел Зару и новую соседку, что поселилась справа от них. Они стояли на дорожке и о чём-то разговаривали, жестикулируя руками.

"Уже познакомились,- усмехнулся Адам,- и сегодня, конечно, будет  званый ужин".

Он наполнил стакан кефиром, положил в него две чайные ложки сахара, и тщательно размешав, с удовольствием выпил.

Зара, закончив разговор с соседкой, уже входила на кухню.

— Ты проснулся?- спросила она, увидев Адама.

— Если этот кефир - не сон, тогда я проснулся.

— Во сне можно не только кефир увидеть.

— Да уж, что верно - то верно. Скажи, а как ты думаешь, что такое сон?

— Сон - это сон. И больше я тебе ничего сказать не могу, потому что не знаю.

— И ты никогда об этом не думала?

— Какой смысл думать о том, чего ты всё равно не знаешь?

— Но если об этом даже не думать, то уж точно никогда не узнаешь.

— Тебе что-то приснилось?

— Да. И очень даже интересное.

— И теперь ты гадаешь, чтобы это могло значить,- уверенно кивнув головой, сказала Зара.

— Вот теперь я вижу, что ты всё же думала на эту тему,- засмеялся Адам.

—  Думать-то, может и каждый думает. Только ни один ещё не объяснил, что он при этом надумал. И что же тебе приснилось?

— Мне приснились странные люди с разными цветами кожи. Они были одеты в  удивительную и незнакомую одежду и говорили на разных языках.

— Боже мой. Какая у тебя буйная фантазия!

— Ты считаешь, что это фантазия?

—  Если раньше ты этих людей никогда не встречал, то это означает, что ты их придумал.

— Да. Логика, конечно, железная,- Адам допил остаток кефира и цокнул языком.- Ты знаешь Зара, мне кажется, что самое большое заблуждение человека состоит в том, что он всегда придумывает неоспоримые истины, которые спустя столетия рушатся как карточный домик.

— Так давай проживём с тобой ещё несколько сот лет. Может тогда и узнаем, что такое сон,- улыбнулась Зара.

— Конечно. Это же так просто. Проще чем сходить к соседям в гости.

— Кстати, о соседях. Нас пригласили на ужин.

— Я уже догадался об этом, когда смотрел на вас из окна. А что тебе ещё рассказала наша новая соседка?

— Она приехала сюда с мужем. Он - пожарник и на пожаре получил сильные ожоги. А ещё она рассказала, что в той больнице, где он лежал, лечилась Фриза Корвелл. И тоже в ожоговом отделении.

— Да что ты говоришь? А что же с ней случилось?

— Этого никто не знает. И в газетах об этом ничего не писали. В больнице ходили всякие слухи. Но, ты же знаешь, что люди часто выдумывают то, чего никогда и не было.

— А всё же, о чём там говорили?

— Говорили о том, что на неё было совершено покушение. Что у неё обожжена вся грудь и шея. И что сделал это какой-то маньяк, когда она сидела в машине.

— Да как он мог это сделать, когда она без охраны и шагу ступить не может?

— Я же тебе говорю. Это только слухи,- повторила Зара.- Никто официально об этом не объявлял. Все словно воды в рот набрали.

"И Бернар тоже об этом даже не заикнулся,- подумал Адам.- Правда, мы и говорили-то всего несколько минут".

— Странная история,- почесал подбородок Адам.- А как её здоровье?

— Ожог не смертельный. Но теперь вся её грудь - сплошной шрам.

— Жалко Фризу. Девушка-то она хорошая, весёлая.

Адам познакомился с Фризой, когда приезжал несколько раз в гости к Бернару. Жизнерадостная и бойкая девушка очень понравилась тогда Адаму.

— Я думаю, что ей теперь не до веселья,- вздохнула Зара.- Придётся, наверное, делать ей пластическую операцию.

— С деньгами её папаши можно поменять не только кожу. Плохо то, что из-за этого она может обозлиться на весь белый свет.

— Что ты сейчас собираешься делать?- посмотрела на него Зара.

— Поскольку вечер у нас с тобой занят, то пойду, позвоню Зацману. А ты, наверное, хочешь приготовить на ужин какое-нибудь кулинарное чудо?

— Да. Я хочу испечь торт.

— Прекрасно. Приду и помогу тебе его дегустировать.

— Дегустировать будешь вечером, вместе со всеми. А когда вернёшься от своего Зацмана, то будешь взбивать для торта крем.

— Эксплуататорша,- Адам направился к двери.- Пользуешься тем, что я больной и слабый человек.

— А кто говорил два часа назад о том, что он единственный настоящий мужчина на пляже?

Адам только захохотал в ответ и вышел из домика. Скорее по привычке, чем по необходимости, он взял трость, стоявшую у двери и, не спеша, направился к главному зданию санатория.

"Неужели Зацман работает на Управление? Впрочем, даже если это и так, то у меня нет пока причин для беспокойства. Те безделушки, что я у него покупал, не представляют никакой ценности ни для государства, ни для церкви. А то, что эти вещи могли быть крадеными, то это головная боль скорее Зацмана, чем моя. Но всё же мне нужно быть теперь предельно осторожным. И Бернар, и Борк следят сейчас за каждым моим шагом".

Опираясь на трость, Адам поднялся по мраморным ступеням центрального входа главного корпуса. Стеклянные автоматические двери бесшумно раздвинулись, пропуская его в просторное фойе. Весь первый этаж этого здания занимали административные и сервисные службы. Почта, телеграф и переговорный пункт разместились в отдельном помещении слева от входа. Войдя в одну из свободных кабин междугородней связи, Адам вставил свою кредитную карту в прорезь телефонного аппарата. Через две секунды на дисплее появилось надпись, предлагающая набрать номер абонента. Адам снял трубку телефона и набрал нужную комбинацию цифр.

— Алло,- услышал он голос Зацмана.

— Здравствуй, Альверт. Это - Адам Форст. Мне сказали, что ты хотел со мной поговорить.

— Здравствуй, Адам. Рад слышать твой голос. Действительно, я тебя искал. Ты так далеко спрятался, что я тебя еле нашёл.

— Кто же тебе в этом помог?

— Если бы не твой сын, то мне и в голову бы не пришло искать тебя на Панка. Ты решил немного отдохнуть?

— Этот отпуск не был запланирован. Обстоятельства вынудили. Но теперь я об этом не жалею. Всё, что ни делается - всё к лучшему.

— Ну и прекрасно. Когда ты собираешься вернуться в столицу?

— Ты знаешь, я бы туда совсем не возвращался. Я уже думаю о том, что, не купить ли мне здесь какой-нибудь домишко и переехать сюда навсегда.

— Адам, я тебя не узнаю. Это с твоей-то непоседливостью? Каждый день сидеть у воды и наблюдать одну и ту же картину? Ты меня удивляешь.

— Ну, что касается озера, то оно и есть само непостоянство. А кроме этого есть ещё лес и горы. И всё то, чего в столице никогда не было и не будет.

— Понятно. Возвращение блудного сына на лоно природы. Я надеюсь, что это произойдёт не сразу, и ты всё же приедешь ко мне в гости? У меня есть для тебя неплохой подарок.

— Хорошее предложение - съездить в гости за подарком,- усмехнулся Адам.

— Конечно, это лучше, чем ехать в гости с подарком,- засмеялся Зацман.- Тем более что мой подарок тебе должен очень понравиться.

— И что же это за подарок?

— Адам, я вижу, что ты на природе очень расслабился. Это не телефонный разговор. Мне бы очень не хотелось прерывать твой отпуск, но обстоятельства вынуждают поторопиться. Я не могу долго держать у себя эту вещь. И в то же время не хочу, чтобы она попала в другие руки.

— Дело в том Альверт, что я здесь не просто отдыхаю. Я выздоравливаю, и мой курс лечения ещё не окончен.

— Что такое? Ты заболел?

— Я надеюсь, ты слышал о землетрясении в Песках?      

— Так это твоя экспедиция была там?

— Верно. Мне выпало счастье остаться в живых, хотя меня довольно сильно при этом помяло.

— Вот в чём дело. Конечно, это всё меняет. Здоровье - прежде всего. Когда заканчивается курс твоего лечения?      

— Через неделю. Если только врачи не продлят этот срок.        

— Хорошо Адам. В знак нашей старой дружбы, и учитывая твои обстоятельства, я постараюсь придержать эту вещь. Единственно о чём я хочу тебя попросить - позвони мне заранее, когда ты сможешь ко мне приехать.

— Альверт, а ты уверен, что мне эта вещь необходима? Может не стоит ради меня так напрягаться?

— Мы с тобой знакомы не первый год. И я прекрасно знаю, что тебя может заинтересовать, а что нет. Уверяю тебя. Ты не сможешь отказаться от этой вещи.

— Хорошо. Надеюсь, что скоро я смогу тебе позвонить.

— Вот и прекрасно. Выздоравливай и приезжай. Я тебя жду.

— До встречи, Альверт.

Адам положил трубку на место. Дождавшись сообщения на дисплее о том, какая сумма снята с его кредитки, он вынул её из прорези и положил в карман.

"Если Зацман - подсадная утка, то делает он это вполне профессионально. Сыну он, конечно, звонил. Не говорить же ему о том, что он узнал мой адрес у Борка. Надо спросить у Зары, упоминали моё имя в связи с землетрясением или нет. Хотя это тоже ни о чём ещё не говорит. Он мог узнать о катастрофе из телевизионных новостей, а там сообщают про всё очень коротко. Он не стал объяснять, что хочет мне предложить. Или вещь действительно очень ценная и к тому же краденая, или он просто хочет разжечь моё любопытство и выманить меня в столицу. Борк, конечно же, узнал у врачей, когда кончается курс моего лечения. И если Зацман - человек Борка, то, позвонив мне сейчас, они хотят посмотреть на мою реакцию. Начну я торопиться в столицу - значит, надеюсь отыскать рубин. А это означает, что вместе с ним я нашёл в Песках что-то ещё...   Ну, хорошо, сделаем паузу".

Он вышел из здания и остановился на верхней ступени мраморной лестницы. Отсюда хорошо был виден пляж с ровными рядами лежаков, на которых поджаривали свои тела отдыхающие. На мелководье, у самой кромки воды, плескались малыши. Их радостный визг слышен был даже здесь, у здания санатория. Метрах в пятидесяти от берега, покачиваясь на мелкой волне, кружились пары на водных велосипедах.

"А почему бы и мне не принять солёную ванну?- подумал Адам.- Это и приятно и полезно".  

И он решительным шагом направился на пляж.

Отыскав свободный лежак, он положил на него свою пижаму и трость, снял тапочки и вошёл в тёплую воду. Мелкие камушки ракушечника, которым был отсыпана береговая полоса, приятно щекотали и массировали подошвы ног. Зайдя в воду по пояс и постояв немного на камнях, Адам оттолкнулся и нырнул. На глубине, у самого дна, вода была прохладнее, но тело быстро привыкало к этой температуре. Адам плыл, почти касаясь дна. Он разглядывал камни, водоросли и мелких крабов, которые убегали от него с удивительной быстротой. Почувствовав, что кислород заканчивается, он вынырнул на поверхность и лёг на спину. Небольшая волна, дошедшая от прогулочного катера, приятно раскачала его. Жаркие, но уже не обжигающие лучи Иризо, согревали лицо и грудь. Нырнув ещё несколько раз, Адам оделся и пошёл к Заре.